Доклад Геннадия Скляра, генерального директора ФГУП “Российская телерадиовещательная сеть” на круглом столе “Образ России: новый контекст” в Санкт-Петербурге.
На самом деле, у нас не решен вопрос “доставки” образа страны иностранной аудитории. Более того, цифровая революция в сфере коммуникации изменит ситуацию таким образом, что завтра электронные СМИ будут зависеть от технологии доставки. Я поясню этот тезис. Мы все знаем одно из последствий цифровой революции – это мобильная телефония. За несколько лет она достигла масштабов, которые каждый из нас на себе ощущает. То же самое сейчас будет происходить и в вещании. Мы все должны быть готовы к тому, что неминуемо будет происходить в мире и в России, для того чтобы адекватно планировать свою деятельность.
Итак, что же будет происходить? Первое – это процессы конвергенции: будет объединяться вещание, интернет, по крайней мере, и телефония. Второе – это повышение мобильности. Человек захочет получать вещание, информацию везде, где только он находится. Третье – интерактивность. Человек получит возможность выбирать, что ему смотреть, а что ему не смотреть, что слушать, а что не слушать. Четвертое – будет возрастать конкурентность вещателей. Раз человек получает возможность выбора, значит, все, кто пытается дойти до этого человека через телевизионный и радиосигнал, должны понимать, что конкуренция между вещателями возрастет. Она возрастет еще и потому, что увеличиваются ресурсы, за счет цифровых технологий освобождается частотный спектр, и, значит, количество новых телерадиокомпаний будет возрастать. Оптоволоконные емкости, которые есть сейчас по передаче, позволяют передавать все больше и больше, и это значит, что у новых конкурентов тоже появляется возможность передавать свой сигнал.
И здесь имеют значение несколько очень важных обстоятельств. Первое – это способ, ресурсы доставки. Сейчас постоянно идет конкуренция между доставкой через эфир и оптоволокно, и космическим сегментом. Я должен сказать, что в способах доставки имеет громадное значение цена. Так вот, сначала дешевле использовать один способ, но за счет роста новых предложений, новых технологий то, что вчера еще было невозможно в принципе, сегодня становится возможным.
И еще одно очень важное обстоятельство – по сути телекоммуникации переходят на новый язык. Новый язык – это прежде всего новые стандарты вещания. К чему они приводят? С одной стороны, это новые возможности, потому что новые технологии позволяют дать новое качество картинки, звука, движения, телевидение высокой четкости, об этом очень хорошо говорили. А с другой стороны, уважаемый Армен Гарникович (Оганесян Армен Гарникович, председатель радиокомпании “Голос России” – Прим. ред.) прекрасно знает эту проблему: завтра “Голос России” может вещать сколько угодно, давать самый лучший контент, самые умные мысли, но если мы завтра не перейдем на новые цифровые сигналы в России, приемники по всему миру не будут нас принимать. И мы окажемся за железным занавесом. Мы можем здесь за круглым столом сколько угодно обсуждать качества российского человека, брэнд России и так далее, но если нас никто не будет видеть и слышать, для чего это все? Значит, ключевым вопросом становится обеспечение того, чтобы нас, в принципе, видели и слышали.
Вот почему во всем мире сейчас идет борьба, скажем, противостояние между американцами и европейцами, какой стандарт будет в телевидении. Вроде технический вопрос. Американцы хотят свой язык для всего мира установить, а европейцы – свой, потому что кто будет определять язык, тот и будет определять самое главное – доступность. Так как я уже сказал, что будет возрастать адресность, то есть, человек будет получать право что-то выключать, что-то не выключать, значит, язык имеет громадное значение. Вот почему мы участвуем сейчас во всех международных конференциях, где происходит определение стандарта, то есть языка, и делятся частоты. Если мы не будем двигаться со всем миром, то завтра Европа начнет вещать на новых цифровых частотах, а Россия туда вещать не сможет. Зато все наше пограничье будет с удовольствием слушать любые зарубежные станции, а российских оно слушать не будет. Вот что значат сегодня цифровые технологии с точки зрения создания внутреннего образа страны, и продвижения этого образа за рубеж.
И несколько конкретных вещей: результаты нашей работы последнего периода в России, которые мы показали 10 дней назад в Москве. Мы показали возможность в России, по сути, новых революционных решений. Что они позволяют? Опираясь на оптоволоконную магистраль, которая создана вдоль железных дорог, мы уже сегодня в России можем делать следующее. Первое – мы можем собирать в Москве контент всех региональных телерадиокомпаний, то есть любая компания Санкт-Петербурга может получить право и возможность продавать свой контент в некий контент-агрегатор, который будет в Москве. Точно так же любая телерадиокомпания России сможет покупать в этом агрегаторе этот контент. Тогда весь существующий сегодня организованный рынок сетевых каналов рушится, потому что если сегодня региональная компания в Курске может позволить себе, по своим финансам, делать три часа какой-то программы, остальное она берет просто бесплатно, то завтра, получив доступ к этому контент-агрегатору, она скажет: “Дайте мне 13 часов вот такого-такого контента”, – добавляет свой контент, и получается совершенно новый канал. И вот руководитель Томской компании “ТВ-2”, по-моему, говорил: “Хотя мы и берем RenТV, но бренд наш в Томске гораздо раскрученнее. Мы просто вынуждены брать RenТV . Если нам предложат этот контент по хорошей цене и с дешевой доставкой, не через спутник, мы будем брать контент, и это будет новая совершенно программа.”
Это значит, что любой канал из Сочи, Краснодара, Ростова, Санкт-Петербурга может прийти в любую точку России. Это означает, что кабельные операторы, которые сегодня не развивают свои сети, потому что нет контента (у всех одно и то же) получают доступ к новому контенту, не к 10-15 каналам, а к 200-м. Тогда они предложат человеку совершенно другой выбор.
Еще одно следствие от этого, понятное всем нам. Вот я приезжаю за границу, сейчас был в Тель-Авиве, сразу включаю телевизор в гостинице, что там есть из русских каналов, я ищу Родину. Точно так же завтра человек из Санкт-Петербурга приезжает в Екатеринбург, приезжает в гостиницу и говорит: “Где тут меню? Где мои питерские каналы?” Включает и смотрит реально три питерских канала, которые он любит, и хотел бы с ними не разлучаться. Это все уже сегодня возможно, а завтра это тем более будет развиваться бурно.
Но тогда точно так же появляется возможность нашего продвижения за границу, потому что по оптоволокну мы можем прийти во все государства СНГ, и дальше и в кабельные сети, и в мобильные сети. Мы можем прийти в Европу и Азию. Если мы получим возможность держать маленькую цену доставки, значит, наши каналы будут заинтересованы туда пойти.
Но я хотел бы по поводу заграницы сказать. Вот Александр Михайлович (Дыбаль, генеральный директор “Газпром-медиа” – Прим. ред.) упомянул опыт нашей компании “Русский мир”. Ведь если ты приходишь в кабельные сети в Берлин, то там же есть тоже цена, но зато ты получаешь и плату. Но самое интересное в этом, что если ты не уверен, что человек за это платит, не знаешь, то вообще как ты можешь быть уверен, что он смотрит? Можно докладывать сколько угодно, что у нас сигнал опускается на всю территорию Германии. Дальше встает вопрос, а сколько человек этот сигнал смотрит? Я выступаю экспертом, езжу по своим делам по миру и везде включаю телевизор, смотрю, кто где присутствует, и картина печальная на самом деле. Рапорты хорошие, а картина печальная, потому что присутствия нет. И даже в Европе, в Италии люди, с которыми мы встречались, говорят: “Мы с трудом находим российские каналы”. Мы просто подняли сигнал и куда-то опускаем, но у человека тарелки нет, у него кабельная сеть другая, потому что там не одна кабельная сеть, которая покрывает всю Италию, а несколько кабельных сетей. Но мы-то создадим технические возможности для того, чтобы проникать в эти сети, потому что они все равно будут глобальные, и мы в России должны быть готовы к тому, чтобы соответствовать тому техническому уровню, который будет за границей.
На этом я хотел бы закончить. Я очень оптимистично смотрю на эти вещи по одной простой причине. Мы в России имеем шанс использовать лучшие решения цифровой революции, и, значит, проникнуть везде, куда хотим. Тогда возникает вопрос – насколько у нас конкурентное содержание? Но это уже не моя тема.
